Туркменистан по праву мог бы считаться идеальной страной-транзитером, через территорию которой товары доставляются из Азии в Европу и обратно. По крайней мере, так думает президент Гурбангулы Бердымухамедов. Выступая на состоявшемся 28 января заседании кабинета министров, он отметил, что в 2021 году объем товаров, перевозимых через территорию Туркменистана, увеличился в три с половиной раза по сравнению с предыдущим годом. Разумеется, он не привел никаких цифр, равно как и не счел нужным уточнить, что в 2020 году торговля во всем мире претерпела резкий спад из-за пандемии. Бердымухамедов более подробно остановился на этой теме днем ранее, в ходе первого саммита Центральная Азия-Индия, который пришлось проводить в режиме онлайн, хотя, судя по всему, в Нью-Дели рассчитывали на личное присутствие лидеров. Евразийский транспортный коридор, по словам Бердымухамедова, может соединить Центральную Азию с портами Индийского океана. Мы также придаём важное значение проекту транспортного коридора УзбекистанТуркменистанИранОманКатар. Как мы знаем, Индия официально присоединилась к этому проекту, что открывает дополнительные широкие возможности для участников, сказал он. Наметилось общее согласие относительно того, что иранский порт Чабахар должен выполнять функции связующего звена транспортного коридора между Центральной Азией и Индией. Участники состоявшегося на прошлой неделе саммита договорились сформировать совместную рабочую группу для разработки систем обеспечения свободного перемещения товаров по маршруту Север-Юг, ключевым узлом которого станет Чабахар. Для Бердымухамедова успешное завершение проекта Международного транспортного коридора Север-Юг, работа над которым ведется уже более двух десятилетий, стало бы отличным поводом оправдать многомиллионные затраты на строительство современного морского порта в прикаспийском городе Туркменбаши. Чабахар и Туркменбаши звенья одной цепи, сказал он в ходе саммита на прошлой неделе. В этом контексте предлагаем также рассмотреть вопрос о включении порта Туркменбаши в данное транзитное направление, сказал он. Достаточно самоуверенное заявление, но для реализации этого межрегионального проекта одних слов недостаточно. Если рассматривать эту возможность гипотетически, то товары, следующие из Индии в Западную Европу, должны быть погружены на корабль в индийском порту, перегружены на поезда и грузовые автомобили в Чабахаре, доставлены в Туркменбаши, где они будут перегружены на паром и отправлены через Каспийское море, а затем снова погружены на грузовики для дальнейшей транспортировки. Даже если бы Туркменистан был свободной от коррупции, сверхэффективной страной-транзитером с полным отсутствием проблем, этот маршрут был бы физически изнурительным и дорогостоящим. В сложившихся условиях перспектива превращения Туркменбаши в логистический хаб кажется весьма отдаленной. У Ашгабата припрятан туз в рукаве строящиеся автострады. В январе 2019 года Туркменистан приступил к реализации проекта стоимостью 2,3 миллиарда долларов по строительству 640-километровой автомагистрали от столицы Ашгабата до города Туркменабат, расположенного неподалеку от Бухары. Эта дорога, в свою очередь, будет присоединена к уже существующему маршруту Ашгабат-Туркменбаши. Дороги настолько важны для Туркменистана, что они даже создали специальную структуру. Однако возникли некоторые разногласия по поводу названия нового органа. Вице-премьер Чарымырат Пурчеков на заседании кабинета министров предложил назвать его просто Министерством автомобильных дорог. Подобное название, заявил Бердымухамедов, не соответствует требованиям современных реалий, что бы это ни значило. Новая структура должна называться Государственным агентством по управлению дорожным строительством, добавил он. В чем принципиальная разница, не вполне понятно. Не ясно также, на что намекал Бердымухамедов, когда говорил, что правила, касающиеся рыночных отношений агентства, должны быть включены в его устав. Наиболее вероятным кажется предположение, что в эпоху перехода государственных органов на самофинансирование (чего все настойчивее добивается президент) структура, которая отвечает за взимание дорожных сборов, может превратиться в мощный источник дохода. Похоже, Туркменистан последует примеру Таджикистана и передаст управление рентабельными дорогами частному предприятию, которое, возможно, будет контролироваться близким родственником президента. Статья, опубликованная базирующимся в Амстердаме изданием Turkmen.news, является наглядной иллюстрацией того, как выстраиваются рентные отношения в Туркменистане. Материал посвящен губернатору Балканского велаята Тангрыгулы Атахаллыеву, известному в народе под прозвищем, которое можно перевести как Мистер миллиард. Сейчас в Балканабаде [административном центре] любое свободное место чем-то застраивается, говорит источник издания. Все в городе знают: стоит дать хякиму 200 тысяч манатов, то есть миллиард “старыми”, и можно строить все что угодно. Такова его ставка. По курсу черного рынка 200 тысяч манатов стоят около 9 500 долларов. В Балканском велаяте в коррупционные схемы вовлечены чиновники всех уровней, пишет Turkmen.news. Ограничения, введенные с целью предотвращения распространения COVID-19, которого, по утверждению властей, в Туркменистане нет, открыли широкие возможности для коррупции среди сотрудников правоохранительных органов. Нет никаких предпосылок к тому, что зависимость Туркменистана от Китая ослабнет. 28 января власти подписали соглашение с китайской компанией CNPC на сумму 106 миллионов долларов об обслуживании 16 скважин на гигантском газовом месторождении Галкыныш. Сотрудничество Пекина с Ашгабатом приносит выгоду, но не способствует передаче знаний, которые могли бы позволить туркменам самостоятельно эксплуатировать свои месторождения. А Бердымухамедов по-прежнему недоволен объемами добываемого в стране газа. 26 января он подписал указ о выделении 234 миллионов манатов (67 миллионов долларов по официальному курсу) на наращивание объемов производства. Однако эти деньги предоставляются не на безвозмездной основе: это кредит, который будет выдан Центральным банком. Около 46 миллионов долларов будет направлено газовому монополисту Туркменгаз, а остальные государственному геологическому агентству Туркменгеология. Когда кредит необходимо будет вернуть, не сообщается. 31 января посол России в Афганистане Замир Кабулов в интервью информационному агентству ТАСС обронил фразу, которая может стать информационной бомбой. Он намекнул, что Москва, возможно, уже готова принять участие в проекте трансафганского газопровода ТАПИ, реализуемого Туркменистаном. Политически такая перспектива выглядит привлекательной. Считавшиеся ранее наиболее проблемными вопросы обеспечения безопасности этого проекта на текущем этапе утратили свою остроту, сказал он в ответ на конкретный вопрос о заинтересованности Москвы в проекте. Все сводится к деньгам. В конечном счете стоимость ТАПИ может подскочить до 10 миллиардов долларов. Но до тех пор, пока Россия не решит раскошелиться или не найдет кого-нибудь, кто это сделает, все это лишь пустые разговоры. Несмотря на расплывчатость высказываний Кабулова, они, однако, наталкивают на одну интересную мысль. Теперь, когда Запад стремительно отдаляется от Афганистана, открываются возможности для радикальных геополитических манипуляций. Если бы проект ТАПИ не был таким дорогостоящим, рискованным и сложным, возможность войти в Афганистан в качестве белого рыцаря за счет Соединенных Штатов доставила бы Кремлю неимоверное удовольствие.